Эвакуированная из Уханя украинка, попавшая в засаду дикарей в Новых Санжарах, рассказала, что ей довелось пережить (ФОТО, ВИДЕО)
Украинская танцовщица Карина Гончарук (на фото), одна из эвакуированных из Уханя, рассказала изданию «Страна. уа», что она пережила во время атаки на автобусы в Новых Санжарах
Предлагаем вашему вниманию наиболее содержательную часть ее интервью.
— Перед тем как вылететь или во время полета, вам сообщали место вашей эвакуации?
— Нет. Всю информацию мы узнавали из СМИ, но и там не было четкой информации.
— Вы знали о том накале, который происходил в стране в преддверии эвакуацией? Вы читали новости о том, что люди перекрывают дороги, протестуют и выходят с митингами, а местные власти собирают внеочередные сессии, чтобы запретить размещение в санаториях? Вы видели все эти новости?
— Нет. Хотя после первой отмены нашей эвакуации, когда мы начали поднимать панику, почему нас не забирают, нам писали гневные комментарии, но мы не думали, что ситуация настолько накалена.
— Вас как-то инструктировали внутри самолета? Вас предупредили о том, что происходит на Украине в связи с вашей эвакуацией?
— Нет. Нам никто нечего не говорил. Мы даже не знали, куда нас будут везти и какой это будет город. Когда самолет пролетал над Украиной, к нам вышел пилот и сказал, что мы должны приземлиться в Харькове. Однако из-за плохой погоды, мы часа полтора будем летать в воздухе.
Только в этот момент мы узнали, что прилетаем в Харьков. Через час полета, нам сказали, что мы летим в Киев на дозаправку. Там дождемся, когда улучшатся условия для посадки в Харькове, а если нет — будут решать, что с нами делать.
— Когда вы приземлились в Киеве, у вас всех была возможность подключиться к интернету?
— Да.
— И что вы узнали из новостей, когда подключились?
— Когда мы приземлились в Киеве, некоторые ребята включили интернет и тогда уже мы узнали, что происходит. Было полно видео из поселка Новые Санжары. Все писали о том, что нас должны привезти именно туда, но мы не знали наверняка. Нас покормили, после чего пилот сказал, что мы вылетаем в Харьков.
— Как вас инструктировали по прилету в Харьков?
— Никак. Нас разместили по автобусам и все. Все садились как хотели. Мы ехали в автобусе с иностранцами. Нам только сказали рассесться с разных сторон.
— Вы прилетели в Харьков в 12:00, а в поселок Новые Санжары автобусы заехали около 19:30. От Харькова до Новых Санжар 150 км. Почему вы ехали так долго, почти 8 часов? Вы куда-то заезжали?
— Нет. Делали только три остановки, чтобы сходить в туалет.
— На заправке?
— В поле.
— Вы ходили в туалет прямо в поле возле дороги?
— Да.
— Вам сообщили, куда вас везут?
— Нет. Я так поняла, что даже водители не знали дорогу, куда ехать. Когда мы уже проехали несколько часов, я спросила водителя, как долго нам ехать, на что он мне сказал, что сам не знает, он едет за колонной.
— Во время того, как вы ехали по пути к Новым Санжарам, на вашу колону кто-то нападал?
— Нет. Но мы до последнего не знали, куда нас везут. У меня еще сел телефон. Я только помню, когда мы остановились третий раз, чтобы сходить в туалет, было уже темно. Девочкам сходить в туалет сложнее, чем мальчикам, мы с подругой отошли подальше от автобусов, и тут в громкоговоритель нам начали кричать, чтобы мы быстро возвращались в автобусы. Вот тогда мы подумали, что-то может произойти.
— Перед подъездом к Новым Санжарам вас как-то инструктировали? Вам сказали, что ситуация очень накалена, и что вы должны быть аккуратными и внимательными, возможно вам сказали отсесть от окон?
— Нет. Нам вообще никто ничего не говорил.
— Как вы поняли, что уже подъезжаете к месту вашего карантина?
— Я увидела на улице много полицейских и людей, которые что-то нам кричали, но я не могла разобрать, что они кричат.
— На каком этапе вы поняли, что вас, мягко говоря, не ждут в Новых Санжарах?
— Когда наша колона заехала в Новые Санжары, мы услышали, что люди что-то кричали. Некоторые из них начали бросать камни в автобус. С нами в автобусе ехал иностранец, он вообще не понимал, что происходит и что говорят. Он все снимал на мобильный телефон, он улыбался и махал рукой, как знак приветствия. Но когда его окно разбили камнем, он понял, что-то не так.
— Какой была реакция сопровождающих вас людей?
— Они только сказали нам сесть в проходе между сидений.
Мы были очень напуганы, нам брызнули газовым баллончиком в автобус, нечем было дышать. Вот тогда нам стало страшно и началась паника. У меня был разряжен телефон, я очень переживала за маму, знала, что она все это видит и не может мне дозвониться.
Я видела, как жгли костры, люди бросали бутылки в наш автобус, они разбивались об его обшивку.
— Перед заездом на территорию санатория в самом эпицентре столкновений полиции и протестующих, где вы будете проходить карантин, колона автобусов остановилась на несколько минут пока расчищали путь для проезда. Протестующие разожгли большой огонь. Что вы в этот момент испытывали?
— Нам было страшно. Мы не понимали, почему мы стоим, когда в нас летят бутылки, камни. Было очень страшно. Мы же не виноваты. Я вообще считаю, что нужно было провести нашу эвакуацию очень тихо, без огласки.
— После того как вы заехали на территорию санатория, что было дальше?
— Мы сидели в автобусах еще минут десять. после чего нам сказали, что мы можем выходить и заходить в корпус.
— Понимая, что происходит вокруг, кто-то спрашивал у организаторов эвакуации, что происходит, куда вас привезли?
— Нет. Все были напуганы. Нас собрали в холле на первом этаже и сказали, что украинцы селятся на четвертом этаже, иностранцы — на третьем, а экипаж — на втором.
— Вас как-то распределяли по комнатам или вы в хаотичном порядке расселялись?
— Каждый занимал свободную комнату. Расселили по 2 человека.
— Вам было страшно там находиться?
— Да. Первое, что я сделала, это закрыла окна шторой и вообще боялась подходить к окнам. Девочки тоже были напуганы. Я позвонила маме и сказала, что со мной все хорошо, я в порядке.
— Что вам сказали ваши родители?
— Они были в панике. Мама чуть не плакала. Но я их успокоила, сказала, что все уже хорошо, нас охраняет полиция.
— Когда вы заселялись, для вас провели какой-то инструктаж. Рассказали распорядок дня, правила карантина?
— Нет. Сказали, что завтрак в 09:00, обед в 13:00, а ужин в 19:00. Также сказали, чтобы мы не ходили между этажей и желательно вообще не выходить из комнат. Но мы ходим друг к другу в гости, так как здесь очень скучно.
— Какая обстановка внутри санатория. Персонал ходит в защитных костюмах?
— Да, персонал ходит в защитных костюмах. Обстановка спокойная. Сегодня я даже выходила на балкон. Я не видела, чтобы кто-то нам что-то кричал или бросал в нашу сторону. Все очень спокойно, как будто, то что происходило раньше, — страшный сон.
— В интернете гуляет видео, снятое из санатория, и на нем можно увидеть ужасные условия вашего проживания.
— Я бы не хотела об этом говорить. Здесь не все так плохо. Здание санатория имеет два крыла: одно отремонтировано, а второе нет. Видео сняли в неотремонтированной части здания. Могу сказать, что в каждой комнате есть телевизор, холодильник. Нам выдали постельное белье, здесь можно постирать вещи.
— А у вас какие условия?
— Мне повезло: я живу в новом крыле.
— Вам запрещено выходить на улицу?
— Да.
— Как вас кормят. Можете подробно рассказать о вашем досуге?
— Кормят очень хорошо. Еда как домашняя, мне кажется, что за две недели я точно поправлюсь.
— Вам уже рассказали о том, как вы проведете здесь следующие две недели. Вы сдаёте какие-то анализы?
— Нет. Нам пока никто ничего не говорил. Из анализов проверяют температуру три раза в день, пока это все.
— Много ли людей вас поддержало?
— Да. Многие мне написали слова поддержки. И сегодня, когда я вышла на балкон и не увидела протестующих, я поняла, что все плохое закончилось. Многие писали, что им стыдно за этих людей.
— Как вы думаете, что заставило людей протестовать против вас?
— Не знаю. Возможно — страх перед коронавирусом.
— Что вы планируете делать после окончания карантина?
— Я хочу побыть с родственниками. Но еще об этом не думала.
— Вы планируете ехать заграницу? В Китай или в другой город?
— Есть много стран, в которых я хотела поработать, но еще не думала об этом.
— Вы и дальше хотите заниматься танцами или чем-то другим?
— Буду заниматься танцами.