Ад на земле: журналист рассказал об ужасах жизни в Конго и зверствах украинских моряков (ФОТО)

Фото: Андрей Молодых

В пробке полно времени, чтобы вспомнить, что ты забыл купить. И в тот же момент это что-то уже настырно лезет в окно твоей машины. Сначала это жутко напрягает, а потом привыкаешь и оказывается, что это очень удобно.

— Миш, как думаешь, почему у вас кругом грязь? Столы грязные, стулья, мусор везде валяется?

— Это менталитет такой. Знаешь, что говорят люди, когда слышат, что нельзя есть в грязи? Они говорят, что микробы не убивают конголезцев.

Поэтому местные нападают на врачей. По статистике эти нападения случаются чаще, чем нападения повстанцев или исламистов. Люди не верят врачам, они не верят в Эболу. Зато люди здесь верят в чудеса. В ДР Конго очень популярны истории оживления, колдуны-целители, бизнес-колдуны, интернет-колдуны и прочие чудотворцы. Побег на корабле в богатую и счастливую страну — это тоже вера в чудо.

Все понимают всё

Новейшая история ДР Конго начинается с геноцида в соседней Руанде в 96-м году. Сначала хуту убили сотни тысяч тутси. Потом тутси восстали и убили сотни тысяч хуту. В итоге в Конго устремился поток беженцев, причем как тутси, так и хуту.

Полковник Мобуту, виновник мученической гибели известнейшего в Советском Союзе основателя государства Патриса Лумумбы, президент с 30-ти летним стажем, симпатизировал хуту — поэтому победившие в Руанде тутси решили зайти в Конго и уничтожить военные лагеря хуту. Формально это выглядело так, как если бы Украина напала на Россию — мышь бросила вызов слону.

Фото: Андрей Молодых

Ходишь вечером на дело с мачете в рюкзаке: отбираешь у прохожих мелочь. Часто такие вылазки заканчиваются смертельным исходом. Если «мирные» жители ловят кулуна, то они не дожидаются полиции, а устраивают суд линча — надевают на пацана несколько покрышек, обливают бензином и поджигают. Если вежливо попросите, в полицейском участке, вам покажут целые стопки фотографий заживо сожженных людей. Я без труда пойму любого, кто скажет, что хочет сбежать отсюда.

— В чем сложность установить здесь порядок? Вы же знаете всех в районе.

— Они тоже нас знают. Их предупреждают заранее о нашем визите. Но проблема даже не в том, чтобы поймать этих парней. Мы их ловим, а через пару недель они выходят из тюрьмы и возвращаются сюда. Достаточно собрать взятку для судьи и все — состава преступления нет.

Дьяволы тоже хотят в рай

Районная полиция в Нзанзе относительно «честная». Хотя слова «честный» и «мирный» в отношении этого места употреблять сложно. Торговцы говорят, что они делают отчисления за охрану бизнеса, но в сравнении с административными отчислениями за легальное ведение бизнеса, это — копейки. Дорожная полиция собирает деньги намного наглее — наш водитель вытягивает руку из окна на каждом перекрестке. Он, конечно, пытается сказать, что платил на предыдущем, но это не работает.

Коррупция в ДР Конго — не искажение государственной системы, а сама система. Создателем ее считается полковник Мобуту. Он национализировал иностранные компании, которые потом отдавал своим родственникам. Жил в роскоши, строил себе дворцы и летал в Европу на Конкорде. США поддерживали Мобуту во времена холодной войны ради удобного антисоветского плацдарма в центре Африки. Когда СССР распался, Мобуту просто перестал быть нужным Штатам и сбежал, но система осталась.

Фото: Андрей Молодых

— Она, представляешь, ребёнка бил. Низя ребёнка бить, а она бил. Я ей говорю, что низя, а она говорит, что он не слушается. Вот этим бил.

Миша показывает кусок толстого провода. У меня отвисает челюсть. Не потому, что удивляет жестокое обращение с детьми — я здесь постоянно вижу затрещины детям. Миша сорвался и побежал спасать чужого ребенка от побоев — увидеть такое в Нзанзе подобно чуду.

Ключ от всех дверей

Порт Матади в народе называют «Деревня отцов». Бланконе рассказывает, как он работает в порту, точнее, как ворует и готовится к побегу. Порт Матади в народе называют «Деревня отцов» — там все возможности, чтобы прокормить семью. Бланконе ходит в порт каждый день. Приходит где-то в 12 дня или раньше и торчит там, пока не возьмет то, что ему нужно.

— Рис, мука, мясо, курица, рыба — там есть всё.

— Африка х***я. Нет возможности. Африка нету работа. Кушать нету.

— А где ты хочешь жить?

— В Америке.

— Там жесткая миграционная политика. Даже если ты доплывешь до США, «нету работа» и «нету кушать» тебе не обеспечат статус беженца.

— Я расскажу им, что приехал из Африки и что за мной охотится государство, потому что я хожу в Черную церковь.

Кимбангу продвинулся намного дальше, чем просто национализм, он объявил себя черным Иисусом, власть белых — властью Сатаны и чуть не поднял восстание. Бельгийцы даже не решились его казнить, чтобы не делать из него святого мученика. Ближе к 60-м Кимбангу скончался в тюрьме и все-таки стал святым. Кимбангу — ключ от всех дверей в Африке.

Фото: Андрей Молодых

Черная церковь (Эглиз де нуар) — это ответвление от кимбангизма. После смерти Кимбангу стал святым, а его мысли превратились в религиозное учение. Между Кимбангизмом и Церковью черных произошел раскол. И те, и другие подвергались гонениям и уходили в леса. Сейчас, кстати, нет острого конфликта государства и Черной церкви. Но, вероятно, эта история работает для получения статуса беженца в Европе.

Мир глазами крысы

Бланконе уже четыре раза убегал из Конго. Все время его обнаруживали члены экипажа. Однажды его поймали русские и отправили домой без проблем. Но встречаются разные экипажи. Ходят слухи о жестоких экипажах, которые сразу убивают.

— Какие экипажи самые жестокие?

— Украинцы самые жестокие. Они связывают руки и начинают бить. Русские не били. Я всегда изучаю, какой экипаж на корабле. К украинцам не сяду ни за что. Они сажают в трюм и кормят один раз в день. Мой друг с тремя товарищами спрятались на корабле с украинским экипажем. Их нашли и выбросили в море. Выжил только мой друг.

— Как ему удалось выжить?

— Он схватил пустую канистру перед прыжком и держался на воде два часа — его спасли.

— Китай, Украина, Корея — они жадные, не любят тратить деньги. Русские могут побить, но потом кормят и дают работу на корабле.

— А кто хорошие?

— Филиппинцы очень хорошие люди. Все мечтают бежать на корабле с ними. Они не бьют, не держат в трюме, питание трехразовое.

Фото: Андрей Молодых

— Сколько ты уже накопил на побег?

— Пока ничего.

— Ты нормально уживаешься с мусульманами?

— Да — хорошо. Это — мои братья. Я только не смотрю, как они молятся и едят.

— Почему?

— Мусульмане, как колдуны. У них много своих практик. Люди им сейчас доверяют.

— Что за практики?

— Ну, например, они делают аборт так, что никто не заметит. Или на футболе могут нагнать порчу на другую команду. Я видел, как они делают аборт: капают на тарелку три капли крови, потом молятся и живот спадает на глазах.

— Это прям чудо.

— Да — чудо.

— Почему ты не переходишь в ислам?

— Потому что я — африканец. А Кимбангу отправил сам бог, чтобы помогать всем черным. Чтобы они были свободными.

— Почему правительство против Черной церкви?

— Потому что государство работает с европейцами и американцами, им выгодно нас обманывать их верой. Государство понимает, что Черная церковь откроет населению глаза на истину и свергнет правительство. Поэтому они загоняют людей в леса, арестовывают их.

— В чем истина Черной церкви?

— Они открывают глаза африканцам на традиции, которые были до прихода европейцев. Они обучают тому, что в Африке есть свой бог. Надо молиться именно ему, чтобы Африка не была бедной. Когда все будут ему молиться, Африка станет богаче Европы.

— Почему тогда вместо молитв ты бежишь?

— Государство не перестанет нас преследовать. Там, в Европе, я найду работу, а молиться буду своему богу, и он мне поможет достичь успеха.

— Не боишься, что белые решат, что твоя черная церковь для них опасна?

— Нет. Наша церковь не против белых, она против богов белых.

Фото: Андрей Молодых

Мишины мама, братья и сестры живут в Нзанзе. Миша даже строит дом в Нзанзе, с видом на реку Конго, тюрьму и порт. Хотя сам живет в Киншасе.

— Зачем тебе дом в этом месте?

— Я здесь родился, первый дом должен быть там, где родился.

— Мне намного проще понять, как можно хотеть отсюда уехать, чем понять, как можно хотеть здесь строить дом?

— Мне здесь нравится — это мой город, мой район.

— Ты же начинал в этом же самом порту?

— Да я сначала работал-грузил, потом научился русский и стал помогать экипаж.

— Ты никогда не пытался сбежать?

— Нет. У меня был много друзей русский, я бы смог с ним договориться, но я никогда не хотел.

— Почему?

— Брат, не знаю. Здесь можно больше добиться.

Человек-медуза

Эрик Мовунгу, человек с принтом Медузы Горгоны на груди, хоть и начальник по подбору персонала в порт — никого в порт не набирает. Потому что персонал в порт набирает частное агентство.

— Я набираю, конечно. Но набираю уже набранных агентством.

— Мы вот только что из Нзанзы, там разговаривали с мужиками о том, как попасть на работу в порт, и они жалуются, что вы берете только «своих». Это так?

— Да-да-да, сам я об этом ничего не знаю, но работники агентства, с которым я работаю набирают только своих. Это так. И имеют процент от их зарплаты.

— То есть вот так прийти с улицы и устроиться на работу нельзя?

— Это по-другому работает. Допустим, в агентстве есть человек, который живет в Нзанзе. Он знает там всех людей: кто вор, кто бандит, кому можно верить, кому нет. Такому человеку доверяют набрать грузчиков и, если кто из нанятых им людей будет воровать, то спросят с него.

— Вы говорите, что агенты по персоналу берут часть зарплаты персонала себе, разве это законно?

Фото: Андрей Молодых

— Как вы ходите в туалет в трюме?

— Пластиковые пакеты. Мы ссым и срем в пакеты, потом заворачиваем их в другие и складываем в трюме. Это важно, чтобы не было запаха и нас не обнаружили.

— У вас столько рисков быть обнаруженным, кому-то реально удается пробраться в Европу?

— Некоторые попадают туда с первой попытки. Я тоже попаду. Бог откроет для меня все дороги. Я верю, что Кимбанга мне поможет.

— А что ты там будешь делать?

— Работать водителем.

— Но здесь ты не работаешь водителем, а воруешь.

— А там буду водителем.

— Почему ты так уверен, что найдешь там работу и будешь получать нормальные деньги?

— Та ла ньока!

— Что?

Бланконе с ногами запрыгивает на ограду железнодорожного моста, тычет пальцем мне за спину и кричит: «Та ла ньока!» Я оборачиваюсь и вижу, как на меня на большой скорости ползет здоровая змея. Мы с Мишей тоже заскакиваем на ограждение. Змея проносится мимо нас и бросается с моста в воду.

— Кимбанга мне поможет, — Бланконе смотрит туда, где исчезла змея.

В гостях у Радуги

Мы в гостях у Мари Мбумбы. Мари — пастор Черной церкви в Нзанзе. Фамилия Мари переводится с киконго, как «радуга».

— Вот и сбылось пророчество.

— Какое?

— Мне было видение, что придет белый и будет спрашивать о нашей черной церкви.

— Давно вы знали, что я приду?

— С января, по-моему. Мы всегда знаем о том, что есть, что было и что будет. Наши святые нам рассказывают обо всем.

— Что ваши святые рассказывают вам о России?

— Вы все время кого-то убиваете. Ещё у вас пожары. Бог дает вам знак, что конец близок.

— Я сегодня утром смотрел какой-то французский канал — там тоже рассказывают о пожарах в России и о том, как полиция бьет людей на митингах.

Фото: Андрей Молодых

Мы все посмотрели на огромную плазму Радуги — она занимает центральное место в комнате, рядом с портретом Симона Кимбангу.

— Есть четыре континента и на каждом континенте — четыре человека: Будда, Иисус, Магомед и Кимбангу. Для нас истинный пророк — Кимбангу. Бог создал вам белых Адама и Еву, а нам чёрных Мзалампанду и Кенгелюфуму — каждому континенту своё колено. Когда ты смотришь на небо — там есть много дверей, есть двери для ваших святых, есть для наших. Но Иисус не за нас — он помогает евреям, можешь ему молиться день и ночь, он не придёт. А Кимбангу придёт.

— Говорят, вашу церковь притесняет государство, это, действительно, так?

— Это началось с бельгийцев, они хотели убить Кимбангу. Они не хотели, чтобы католики и протестанты шли в Черную церковь.

— Но сейчас ваша власть не бельгийцы.

— Но наша власть же — христиане. Они не дают возможности строить наши церкви. Католики не дают нам развиваться. Да, притесняют меньше. Раньше нас загоняли в джунгли, сейчас не так. Государство поставило перед нами условие: купить лицензию на духовную деятельность. Но цена высокая. Ничего, пройдет время и останется только Чёрная церковь.

Нелюбовь к белым и метафизика Кимбангу родились не на пустом месте. В 15 веке в Конго приплыли португальцы и началась многовековая эпоха работорговли. В середине 19 века конголезцы подняли восстание против португальцев и победили. Но уже в конце 70-х 19-го века Свободное государство Конго стало частной собственностью бельгийского короля Леопольда Второго.

Матади — это максимально верхняя точка на реке Конго, куда могут дойти морские суда. В качестве формы управления практиковалась кровавая диктатура. Поскольку Конго превратилось в огромную плантацию, основной формой наказания людей была не смерть, а нанесение физических увечий, чтобы человек был полезен как можно дольше.

Фото: Андрей Молодых

Судный день в Чёрной церкви описывается очень реалистично: война между чёрными и белыми. Европейцы и Американцы приедут убивать африканцев, потому что скоро в Африке будет хорошо жить. А в других мирах — плохо. Но белые проиграют эту войну, и все в мире будет наоборот. Пастор Радуга иллюстрирует руками эту информацию и показывает, что они нас поимеют.

Цена цивилизации

У Миши был друг из России — Магомед из Махачкалы. Магомед пытался продать корабль и жил полгода в Киншасе. Миша даже нашел покупателя в Анголе, но Магомеда не устроила цена. В общем, однажды Магомед собрал свои вещи и уехал домой. А хозяину гостиницы сказал, что его друг Миша заплатит. Миша заплатил за него 12 тысяч долларов. Корабль, кстати, заржавел и превратился в лом.

Фото: Андрей Молодых

Миша рассказывает мне эту историю, потому что Магомед звонил 5 минут назад, но не по поводу долга, конечно.

— Он мне говорит, что завтра надо в Киншасе встречаться с важными русскими. Пойдем со мной?

Встреча в Гранд Отеле, из-за пробок мы опаздываем и пересаживаемся из такси на мото-такси. Тормозим у парадного входа в отель. Первый порыв швейцара был забрать у нас байки, чтобы припарковать. И вот мы идем по лакшери Конго.

— Здесь можно встретить всех людей из правительства.

— А что они тут делают?

— Е**т любовница.

Конечно, Гранд отель — это совсем не Конго. Это тоже — побег, место внутренней эмиграции для крыс с деньгами.

Обратно возвращаемся на байках. Рядом с Мишиным офисом нас встречает обычная уличная банда подростков.

— Не бойся, брат. Они мой офис охраняют. Сейчас буду им зарплату раздавать.

Фото: Андрей Молодых

Мы поднялись на второй этаж. Парни остались внизу. Миша переоделся в халат, достал сверток мелких денег и начал по одной запускать их с балкона. Ребята во все горло прославляют Мишу, а Миша продолжает кидать деньги. Он совершает маленькое чудо — денежный дождь. В этот момент Миша становится настоящим королем Конго, заместителем несуществующего государства. На время пока не кончится мелочь.