Последний бой Мамая (ВИДЕО)

Военный корреспондент Александр Сладков рассказывает о последних минутах жизни командира легендарного батальона «Пятнашка» Олега Мамиева (Позывной Мамай).

Олег погиб год назад. Он был одним из последних ярких Командиров Республики. Их ряд не так уж велик, в нём и сейчас одновременно стоят погибшие и живые. Стрелков, Захарченко, Моторола, Гиви, Ахра, Ходоковский, Медведь… Кому-то не удалось долго провоевать, например Медведю, но о нём говорят до сих пор.

Кто-то своей харизмой сразу привлёк к себе нас, репортёров, а мы уже дальше раскручивали и без того яркие образы, сверкающие на фоне войны. Но кто-то скромно оставался в тени. Таким был Мамай.

Никак не получалось у меня съездить на позиции бригады «Пятнашка», хотя воевали её бойцы на очень опасных участках: Авдеевская Промка и Крутая Балка. Договаривались мы с Мамаем, договаривались… Пять раз, семь, восемь… А я не ехал и не ехал. Ну не получалось. Я думаю, что Олег посчитал, что я его тишком игнорирую. Конечно, это неправда, слава Богу мы, уже перед его гибелью, в этом разобрались.

Четырнадцатого мая мы очередной раз договорились с Мамаем ехать на Промку. Но утром меня пригласил на встречу тогда Глава ДНР Александр Захарченко. Мы поговорили, и появилась срочная, интересная для наших «Вестей» тема. Встречу с Мамаем перенесли на среду. Но, в назначенный час вместо отъезда в «Пятнашку» я стоял в прямом эфире программы «Шестьдесят минут». Потом поехал к Олегу, он был слегка расстроен: у младшего сына был день рождения, но Мамай из-за наших общих планов отложил свою поездку в Россию, во Владикавказ.

Днём мы прибыли на базу бригады. Настроение у Олега было приподнятое. Сходу он меня удивил:

— На Промку не едем.
— О-па! А куда?
— Поедем на Крутую Балку.
— А там есть, что снимать?
— Там всё отлично будет.

Через час автогонок мы спешились метров за восемьсот до позиций, и мои ребята стали надевать каски и бронежилеты. Олег усмехнулся:

— Погибнуть боишься?
— Так мы всё время так ходим. Зачем лишний раз рисковать?
— Саня, чему суждено, то обязательно произойдёт.

На позицию одной из своих рот Олег прибыл как прораб на любимую стройку. Люди и так работали, но с появлением Мамая опорный пункт превратился в растревоженный муравейник. Всё шевелилось. Кто-то досками обшивал стенки ходов сообщений, кто-то рыл окопы, кто-то колол дрова или устраивал новое место для генератора. Ни о какой стрельбе и войне не было речи, режим тишины был выгоден обеим воюющим сторонам — украинцы тоже копали.

Первая мина в сторону самого села, Крутой Балки, прилетела в восемнадцать часов. Работы не останавливались. Когда стемнело, мы спустились с Мамаем в блиндаж, перекусили. И вот тут началась стрельба.

Бой шёл не менее двух часов, а это совершенно обычное для Крутой Балки дело. И тут над нами начали рваться гранаты от СПГ. Сначала я подумал, что на нас кидают фосфор; осколки, после громких хлопков над нашими головами, яркими струями расходились по сторонам, как от фейерверка. Один пролетел над плечом Мамая, это попало в кадр нашего второго оператора Игоря Уклеина.

Мамай отдал команду:

— Все в укрытие! Остаюсь я и наблюдатель.

Уклеин добавил:
— Я тоже останусь.
— Нет!

Мы все зашли в укрытие, гранаты от АГС рвались в нашей траншее, но мы были уже под навесом. Рядом был со включённой камерой оператор Паша Выдрин. Стрельба затихла. Олег Мамиев, обращаясь к Уклеину, произнёс последние в своей жизни слова:
— Пойдём, я тебе покажу работу после АГСа!

Они завернули за угол траншеи, в двух метра от нас, и сразу начался грохот. Четыре гранаты от АГС, в кадре Уклеина, разорвались над головой Мамая.

Потом некоторые «товарищи» судачили, что всё началось из-за репортёров, это, мол, они подзадоривали «Пятнашку», чтоб бойцы первыми начали стрелять. Кто-то рассказывал, что я, репортёр Сладков, лично стрелял по украинским позициям из пулемёта, и вот тогда в ответ прилетели гранаты. Эх… Сплетни всегда обрастают дерьмом.